Дубровская Рената Алексеевна

учитель социально-бытовой ориентировки

К вопросу о  жестоком обращении с детьми.  Взгляд на проблему.

Дубровская Р.А.

г. Ставрополь

В словаре   В. Даля  слово «жестокий» трактуется  как немилосердный, бесчеловечный, незнающий жалости, сожаления, сочувствия; безмерно строгий,  суровый, неодолимо грозный, неумолимый. Таким образом, жестокое отношение к ребенку — это все то, что было перечислено выше.

В. В. Зеньковский подчеркивал, что автономия педагогики, если только не обозначать этим термином право педагогики на применение своего педагогического критерия к оценке тех или иных средств воспитания, весьма относительна. В корне  педагогики любого народа находятся традиции нации, а также традиции  семейного и школьного воспитания.

Поскольку  традиций  в мире маленького ребенка еще нет и быть не может, то последние воспринимаются ребенком как «чужие», находящиеся вне  мира его «Я», да и по сути самого «Я»  в полном смысле этого слова еще то нет. А это значит: воспитание  с самого начала выступает и воспринимается ребенком как насилие. Поступив в школу  воспитуемый в равной степени и как воспитатель включается в процесс, который во многом  связан с  нормативными   представлениями   (неважно от кого и откуда они исходят), т. е. предполагает формирование         поведения и   сознания по образцу.

Каждый педагог и в равной степени  каждый родитель воспринимает его по- своему, в меру своего культурного уровня, воспитания, подготовки к педагогической и воспитательной работе.

И. А. Ильин писал: «Задача верного  воспитания   состоит в том, чтобы с детства проявлять в человеческом инстинкте духовное начало, и притом не в смысле дисциплинарного навязанного обыкновения, а в смысле свободной радости и свободного предпочтения. Вот почему в основе воспитательного процесса должна стоять способная к духовному творчеству свободная личность, т. е. личность, над которой  нет, не только насилия, но и элементов насилия. И это должно быть, прежде всего —  в школе». Однако изначально российская школа формировалась как авторитарная. В ней, как ни прискорбно  отметить  были далеко не просто элементы насилия. Вспомним, в каждой школе был некий «дядя Вася», в обязанность которого входило пороть непослушных учеников. По головам учеников зачастую «ходила» линейка. Детей ставили в угол на колени, а  то и на горох. Существовали карцеры. Даже в Царскосельском Лицее – учреждении, где готовили  будущих государственных деятелей,  применялись наказания, правда, не физические.

Отсюда  возникает вопрос.  У кого  было учиться, так сказать простому смертному? У кого?

Методы школьного жестокого обращения с детьми  как само собой разумеющиеся переносились в семейное воспитание. Вспомним, как Максим Горький описывал, что каждую субботу дедушка давал команду  жестоко пороть своих внуков, несмотря на  их возраст. И это  было в порядке вещей.    В условиях жестокого насилия над ребенком выросли, а  затем   перенесли и  в свои семьи ущербную педагогику воспитания,  десятки поколений россиян, не зная, что можно жить и растить детей иначе, а именно: уважая их личность и   достоинство.

После революции телесные наказания в школах были запрещены.  А вообще наказания? Конечно,  нет. Долгие десятилетия существовали как  формы наказание школьников: оценка по поведению, выговор, строгий выговор, исключение из школы, перевод в другую школу. А разве это не жестокое обращение с ребенком? Да, если еще учесть, что после этого  его ожидало дома?

Однако вернёмся к российской   школе XXI века. Реформа школьного образования, работа в условиях реализации ФГОС  требует от нас, педагогов специальной школы, глубокого осмысливания проблем в области обучения детей с ОВЗ, а также  перестройки всей системы организации воспитательной работы цель которой — социализация  личности выпускника специальной школы, его успешная интеграция в современное общество.

Ставропольский край славен своими добрыми традициями и достижениями в школьном образовании.   Опыт работы педагогов  Ставрополья прошлого века  был известен не только в России, но и за рубежом. Славу нашему краю принесли ученические производственные бригады и    часовые Поста № 1. Славные дела  продолжает нынешнее поколение  педагогов края.

Вместе с тем, следует отметить, что  проблемы в школьном образовании ещё есть и их надо решать.

Второе: 21 век начинался для российской школы нелегко. Распались традиции, устойчивые связи школы, семьи и общественности (как по месту жительства, так и  на производстве), а  ведь именно общественность была опорой и поддержкой школы по предотвращению насилия над ребенком. На гребне волны демократии перестали работать с семьей общественные организации: партии, профсоюз, союз молодежи. Правда созданы новые структуры: социально – психологические службы в школах,   организации по защите прав ребенка, всевозможные общественные организации, которые нам известны и не очень.

И все – таки вернемся к школе. Какие права  в отношении семей учащихся имеем мы — педагоги, классные руководители, соцпедагоги, воспитатели? Никаких. А ведь, если вспомнить историю, то классная дама российской школы, к примеру, была наделена большими правами. С ней родители были обязаны  согласовывать даже то  когда, в какое время  должен проводиться  детский праздник в семье ученика гимназии, кто приглашен, и   она, как правило, сама присутствовала на торжестве. Родители чувствовали контроль и проявляли уважение к школе.  Можно приводить еще много примеров, диагностировать болезни общества.

Однако школа и именно школа призвана стать центром борьбы за каждого ребенка, центром работы с семьей, центром профилактики, недопущения насилия над ребенком, как внутри себя, так и в семьях учеников. Нам  приходится учитывать тот факт, что значительное число  семей  наших учеников – неполные. А это значит, что  матери в таких семьях    не только испытывают материальные затруднения,   но и психологически травмированы, многие  находятся в состоянии  депрессии, на них давит с одной стороны груз забот о больном ребенке, с другой  — состояние одиночества.  И вот эту боль зачастую при малейшем поводе мать выплескивает на своего ребенка. Часть родителей являются  выпускниками нашей школы. Ранее они проходили поддерживающее лечение, покинув стены школы, забыли об этом. А болезнь ведь никуда не ушла. Особая категория — алкоголе зависимые родители. Им  требуются другие  меры воздействия. Кто должен бить тревогу, кто должен помочь этим людям? Кто должен знать какую помощь                                                                                                                                и кому, в каком направлении надо  организовать? Ответ один. В первую очередь мы, классные руководители. Конечно, мы не будем лечить алкоголика,  но своевременно поднять вопрос, поговорить с человеком, поднять силы компетентных органов, оградить ребенка —  мы обязаны.

Третье: о «школьной  дезадаптации». Этим термином часто определяют любые затруднения, нарушения, отклонения, возникающие у ребенка в его школьной жизни Г. Ф. Кумарина указывает, что «школьной дезадаптацией  следует называть только те нарушения и отклонения, которые возникают у ребенка под влиянием самой школы, школьных воздействий или оказываются спровоцированными школой, то есть связанными прямо или косвенно с учебной деятельностью, с учебными успехами, с поведением ребенка в школе или дома при выполнении школьных заданий». Она справедливо отмечает, что наиболее «уязвивыми» при этом становятся «дети риска». И это уже безусловно просчёты  школы. Значит и ответственность за них лежит на  школе.

А, если это так, то мы педагоги  не имеем права давать повода родителям для жестокого обращения с ребенком, мы не должны быть причиной детского несчастья и слез. Это не значит, что  мы должны заниматься всепрощенчеством,  родители имеют право знать о своем ребенке все: как он учится, какие поведенческие проблемы возникают. Но при этом никогда нельзя допускать менторского тона, надо учиться и во гневе вести с родителями доверительные беседы. Тогда будет больше помощи нам и пользы нашим  ученикам. А главное, родители будут доверять нам, не отворачиваться от нас. Ведь именно так выстраиваются партнерские отношения.

Четвертое:  ошибки и просчеты в воспитании детей  напрямую зависят от  педагогической грамотности родителей, умения вести коррекционно – воспитательную работу с больным ребенком.             Учить родителей этому должна, прежде всего, школа. Форм работы здесь немало. Это и индивидуальные занятия, собеседования, и групповые — через родительский лекторий, как  в рамках школы, так и на классных родительских собраниях.  Подготовка и проведение родительских конференций в школе и в рамках города  также принесли бы большую пользу. Трудно привлечь  родителей? Да. Но здесь убеждение и отчасти метод «принуждения», полагаю,    был бы уместен. Кстати хочу напомнить, что в школе есть тематика родительских собраний и программа работы с семьей. Они были разработаны в период проведения предыдущего эксперимента и, как показывает время,  держать их под сукном рано, слишком много проблем  в работе с семьей.

Немного статистики.  Ранжирование учащихся показывает, что в ученической среде падает престиж семьи, семейных ценностей.  Если  в 2005 году ценность «семья» поставили на 1 и 2 место 99 % учащихся школы, в 2010 году – 91,1%, то в прошлом — лишь 90, 9%.

65.5% учеников поставили  категорию «справедливость» и 40.1% категорию «жизнерадостность»  на последнее место. Над этим стоит глубоко задуматься. Ибо, как отмечал Константин Дмитриевич Ушинский в своём труде  «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии», — «…чтобы воспитать человека во всех отношениях надо познать во всех отношениях». Видимо в свете нынешних проблем надо  не только оформлять социальный паспорт класса, организовывать      родительские собрания, беседы и собеседования, но и проводить серьезную диагностику    семейных отношений в разрезе каждой  семьи, т. е  год за годом глубоко и всесторонне изучать и анализировать семейные тенденции. Только тогда можно на ранних стадиях выявить те негативные процессы, которые могут привести к печальным последствиям.

И как тут не вспомнить слова Николая Рериха «…Миссия взрослых людей по отношению к ребенку состоит в том, чтобы через культуру, образование поднимать ребенка к духовным знаниям, взращивать в нем духовные помыслы и дать ему способ спасения себя в этом мире и мира вокруг себя».